Легенда и рыцарский роман

Каролинсское возрождение, собрав лучших представителей западной

образованности при дворе императора, воспитало целое поколение богословов,

учёных и литераторов, рассеявшееся по франкской земле, оживившее старые

центры культуры и создавшее в аббатствах и епископских городах новые.

Обращаясь к миру, клирики увлекаются мирскими сюжетами и занимающими

светское общество интересами. Латинская литература вступает во

взаимодействие с народной словесностью. Альберт пишет латинскую поэму об

Александре Великом. Давно произносившие свои проповеди на «lingua rustica»,

клирики слагают на нет стихотворные легенды и церковные песнопения,

переводят в стихи евангельские рассказы. В половине ХI в. появляется

французское стихотворное житие Св. Алексия. Начинают звучать первые

народные песни в честь Девы Марии.

Старый германский эпос воспринимает новые наслоения, романская эпическая

поэзия примыкает к каралинсской и феодальной истории. В образе Карла

Великого сливаются воспоминания о нём самом, Карле Мартелле и Карле Лысом.

Великий Карл – величавый и мудрый король, молчаливый в совете, решительный

и мужественный в бою, когда его седая борода на покрытой бронею груди.

«Nostre emperere magne» вождь борьбы с сарацинами, имя которых покрыло всех

врагов: и норманнов, и арабов. Он защитник веры и мира, воплощение

национальной идеи. По его мотивам Бог совершает чудеса, и с ним беседует

архангел Гавриил, посланник Божий. Автор «Песни о Роланде» знает: «Ni ne

pedrat dolce France son los!» Он дорожит честью Франции, и гордиться её

героями – «li quens Rollans» и «olivier li ber». Все впадают в ярость,

когда говорят, что есть император поважнее Карла. Они любят «gaber», т. е.

неумеренно прихвастнуть, особенно выпитого вина и перед отходом ко сну. Во

дворце греческого императора сам Карл заявляет своим рыцарям, что он

способен разрубить пополам вооруженного рыцаря вместе с его конём, граф

Роланд может звуком рога сбить с петель городские ворота Константинополя;

«gab» Оливьера, влюбившегося в дочь греческого «короля Угона»,

непередаваема. Но если герои прихвастнут, они с Божьей помощью и выполнят

свои невероятные обещания, а напуганный король Угон будет рад признать себя

вассалом Карла. Так идея отечества и героический идеал сплетаются с

любовной, но острой насмешкой над Карлом на потеху ярмарочной толпы. Старые

мотивы германского героического эпоса сочетаются с более свободным к нему

отношением, то есть со смутным чутьём становящейся художественной формой.

Национальное чувство находит себе выход в «королевской эпопее»; местный

патриотизм, идеал верности к сеньору и героических подвигов в «эпопее

феодальной», связываемой с именами знаменитых баронов. А из Британии

переносятся во Францию старые кельтские предания, легенды о фантастических

приключениях и любви героев. Уже выплывают из тумана образы прекрасной

Изольды, жены короля Марка, и Тристана. В «Chancos de gestes» творчески

осознаётся идеал феодальной знати. Под аккомпанемент арфы, «роты» или виолы

поют «Песни о подвигах» бродячие певцы, «joglers» или «jogledors»; поют их

и рыцари в пути или перед битвой. В цветущих землях южной Франции, в

области «lanque dґoc» устраиваются культура и быт феодального общества, и с

конца ХI века (1087-1127), первый трубадур, ещё непосредственно выражает

свою любовь к жизни наслаждениям. Но скоро новую поэзию скуёт форма,

отражение устанавливающейся в куртуазном быту меры, «mazura». Поэт-

министириал станет славить свою даму, зарабатывая себе на хлеб и

вырабатывая художественный стиль. Он станет учителем весёлой науки и

вытеснит скучного капеллана или заставит его говорить о любви. Новая

лирическая поэзия, поэзия рождающегося на пороге ХII в. феодально-

рыцарского общества, отдаваясь иногда политическим страстям в «сирвентах»,

уйдёт в наблюдение духовной жизни и будет следить за сменою тонких,

сковываемых ритмом чувств. И постоянное, беспокойное движение феодального

мира перебросит поэзию провансальских трубадуров к французским труверам, ко

двору неаполитанских королей и в Германию. Развитие и расцвет миннезанга

падают на ХII и XIII века начала его скрыты в феодальном творчестве XI

века.

ЛИТЕРАТУРА:

. Л. В. Карсавин «Культура средних веков»

. А. Я. Гуревич «Категории средневековой культуры»