как именно она непосредственно связана с предметами и явлениями окружающей

действительности. Лексическая система в большей мере обусловлена явлениями

материального мира, социальными факторами.

Прежде всего, в лексике отражаются фрагменты социального опыта,

обусловленного основной деятельностью данного народа. Существование тех или

иных лексических единиц объясняется как бы практическими потребностями.

Например, жители Чукотки имеют до десяти названий снега,

соответствующих его различным состояниям, а эскимосы различают даже до 100

различных оттенков снега. Арабы пользуются многочисленными названиями

различных пород лошадей, представители чернокожих племен Либерии различают

разнообразные сорта риса, каждому из которых соответствует свое название.

Неодинаковы у разных народов и традиции обозначения цвета. Например

представители некоторых африканских племен различает всего лишь три цвета.

Такое же количество названий цветов существует на языке навахо, при этом

для обозначения черного цвета имеются два слова: черный цвет темноты и

черный цвет угля.

Своеобразными и символическими бывают даже сами названия цветов в

различных языках. Так, например, в русском языке серый цвет ассоциируется с

заурядностью и будничностью. Мы говорим «серые будни» про ни чем ни

примечательные дни. Или мы можем сказать «Такая серость!» при эмоциональной

оценке ограниченных людей. В Англии же серый цвет - это цвет благородства,

элегантности, то есть имеет совершенно другие коннотации.

Белый цвет в русском языке- это цвет чистоты и радости, цвет халата,

цвет снега, в то же время на Востоке это цвет траура.

Даже одной и той же физической вещи могут соответствовать совершенно

различные семантические описания в зависимости от того, в рамках какой

цивилизации рассматривается эта вещь. Поэтому справедливо утверждение

А.А.Леонтьева о существовании «национальных смыслов». «Нельзя отрицать, что

два слова в двух разных языках, обозначающих один и тот же предмет в

культуре двух народов и являющихся переводными эквивалентами, неизбежно

связываются с нетождественными содержаниями, и это позволяет говорить о

«национальных смыслах» языковых знаков»[4].

Наглядным примером может служить такое слово, например, слова как

«собака».

|Собака - |1) упряжное животное у эскимосов |

|это | |

| |2) священное животное у персов |

| |3) презирается в индуистском языке как символ низости |

Заяц - косой и трус у русских, но мудрый и знающий для народов

западной Африки. Дракон - символ зла в Европе; символ могущества, здоровья

и преуспевания на Востоке.

В некоторых языках возникновение ряда слов, обозначающих те или иные

понятия, было продиктовано некоторыми социальными или историческими

запретами. Например, в прошлом столетии в Англии было запрещено произносить

такие слова, как «грудь», «ножка», даже говоря о курице, поэтому появились

словосочетания «white meat» и «black meat», вместо «to go to bed»

употреблялось «to retier to bed». Существование каких-либо запретов в

других языках отсутствовало, появление подобных сочетаний зафиксировано не

было.

Уже в наше время в США в результате борьбы за равенство из

официального употребления и со страниц прессы исчез этноним Negro и его

эквивалент Coloured. Им на смену пришли Black и AfroAmerican. Категория

граждан, которая раньше именовалась the aged (the elderly), сейчас

официально обозначается термином senior citizens. Сходные переименования

коснулись и сексменьшинств (например gay вместо homosexual).

Определенную национальную и культурную коннотацию приобретают в языке

и имена собственные. Их конкретное содержание определяется лицами,

носящими данные имена, однако они имеют свойство выполнять не только

назывные функции, но и обозначать какое-нибудь качество, свойство,

характерные черты личности вообще. Здесь можно привести следующий отрывок:

- A person can be

- Miserable like the little match girl

- Alike with women and fast with gun like James Bond

Маленькая девочка, продающая спички на улице (образ, сложившийся в

английской литературе 19 века) олицетворяет собой лишения и страдания.

Наоборот Джеймс Бонд - суперагент 007, с ним связано представление о

супермене, любимце женщин. Однако без знания этого было бы невозможно

понять весь смысл, который пытались вложить авторы в эти строки. Требуется

знание литературы, истории, традиций Англии.

Связь истории и культуры народа с языком особенно ярко проявляется на

фразеологическом уровне. Большое число пословиц, поговорок отражают

специфические национальные черты, корнями своими уходят в историю народа,

его быт, обычаи, традиции.

Сравним, например, английские и русские пословицы:

|Cristmas comes but once a year |Не все коту масленица |

|To have one’s cake and eat it |И волки сыты, и овцы целы |

|A cat may look at a king |Не боги горшки обжигают |

Или следующие фразеологизмы

|A drop in the bucket |Капля в море |

|To kill two birds with one stone |Убить двух зайцев |

В английском языке имеется большое количество фразеологизмов имеющих

литературное происхождение, многие из которых широко применяются в

каждодневной разговорной речи. Любому англичанину с детства известны такие

фразеологические словосочетания из книг Л.Керрола «Алиса в стране чудес»,

«Алиса в зазеркалье», как:

|To smile like a Cheshire cat | Улыбаться до ушей |

|Mad as a hatter | Сойти с ума, помешаться |

Характерным является то, что само появление фразеологизмов или

устойчивых словосочетаний порой обуславливается изменениями в общественной

жизни народа, возникновением таких условий, в которых социальная значимость

слов настолько велика, что она приобретает черты символичности.

Так, например, в Англии в 70-е годы на решение о переходе к единому

типу школ (comprehensive schools) консервативные круги правительства

ответили рядом официальных документов, протестуя против данного решения и

требуя его отмены.

Эти документы известны в системе британского образования как «Black

books», соответственно их авторов называют «Authors of black books».

Или другой пример, также из области просвещения - приход к власти в

мае 1972 года Маргарет Тетчер с консервативной политикой в области

образования. Правительство издало распоряжение об отмене обязательной

бесплатной выдаче молока всем детям в школах. После этого различные

организации британской системы просвещения пытались всеми средствами

отменить подобное решение, или изыскать иные средства на обеспечение детей

молоком. В газетах в статьях связанных с данной проблемой молоко называлось

уже не просто «milk», а «FREE - MILK». Например «… to supply FREE - MILK to

all 7 to 11 year old …». Таким образом, сочетание «free milk» было

социально переосмыслено и стало фразеологическим; и более того -

приобретало символическое значение. Требование «FREE MILK!» стало протестом

против политики правительства в области образования.

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что одни слои

лексики обусловлены социальными и культурными факторами более очевидно,

другие - менее очевидно. Если национально-культурное содержание

представляет собой ядро фразеологических единиц, то в именах собственных

оно является своего рода коннотацией.

Таким образом можно из слов имеющих культурный компонент выделить три

группы:

1) безэквивалентные

2) коннотативные

3) фоновая лексика

Первые - слова, служащие для выражения понятий, которые отсутствуют в

иной культуре, и не имеющие прямых эквивалентов за пределами языка, к

которому они принадлежат.

Вторые - слова, которые не просто указывают на предмет, но и несут в

себе обозначение его отличительных свойств.

Фоновая лексика - слова или выражения, имеющие дополнительное

содержание и сопутствующие семантические или стилистические оттенки,

которые накладываются на его основное значение, известные говорящим и

слушающим принадлежащим к данной языковой культуре.

Социально-культурный аспект значения

В чем суть фоновой лексики - в том, что если сравнивать понятийно-

эквивалентные слова в разных языках, то они будут отличаться друг от друга

в силу того, что каждое из них сопряжено с определенной совокупностью

знаний. Поэтому фоновая лексика образует наиболее сложную группу, с точки

зрения определения их национально-культурного содержания.

Как уже было сказано, исследование проблемы существования особого

компонента в значении слова, который хотя бы в некоторой степени заключал в

себе сведения о той социально-исторической действительности, в которой

существует и функционирует тот или иной язык, ведутся русскими лингвистами

уже на протяжении многих лет.

Однако первый фундаментальной монографией, посвященной исследованию,

описанию, а главное - доказательству лингвистической природы нового

понятия - «лексического фона» - была посвящена книга Е.М.Верещагина и

В.Г.Костомарова «Лингвострановедческая теория слова». В ней авторы

исследуют значение фоновых знаний для общения в осмысленной коммуникации,

то есть проводится подробный социолингвический анализ слова как единицы

языка, функционирующей в определенном социальном контексте.

Согласно выдвигаемой лингвистической концепции, содержательный план

слова членим и одним лексическим понятием не исчерпывается. Он включает и

те непонятийные «семантические доли» (термин авторов), которые вызывают у

человека совокупность определенных знаний, сопряженных с некоторым смыслом,

и образует тот самый лексический фон, который вместе с лексемой и

лексическим понятием составляет структуру слова:

[pic]

Как уже было сказано выше, основная цель изучения культурного

компонента значения - не только теоретическое изучение связи языка и

культуры, но и чисто практическая необходимость преподавания иностранного

языка в неразрывной связи с обслуживаемой им культурой.

Поэтому на примере русского языка рассмотрим, например,

безэквивалентную лексику. Ее характерная черта - непереводимость на другие

языки с помощью постоянного соответствия, несоотнесенность с некоторым

словом другого языка. Это конечно не означает, что безэквивалентные слова

принципиально непереводимы, важно то, что такой перевод бывает возможен со

значительными информационными потерями и с нарушением узуса языка, на

который переводят.

В русском языке можно выделить пять групп безэквивалентной лексики:

. еще остающиеся советизмы (комсомолец, Верховный Совет, колхоз и

т.д.) и слова-наименования советского быта (субботник, стенгазета и

т.д.)

. слова-наименования традиционного быта (квас, валенки, городки,

ушанка и т.д.)

. лексика фразеологических единиц (Мамаево побоище, отложить в долгий

ящик, подковать блоху, филькина грамота и т.д.)

. историзмы (кириллица, губерня, крепостной, бурлак и т.д.)

. фольклорная лексика (добрый молодец, чудо-юдо, жар-птица и т.д.)

. слова, заимствованные у народов России и бывшего СССР (шашлык,

тюбетейка и т.д.)

Количественно безэквивалентная лексика составляет около 5-6% живого

словаря современного русского языка: иными словами она занимает

существенное место в словарном составе языка и потому не может опускаться

при его изучении.

Следующим видом слов являются слова с коннотативным содержанием.

Характерной их чертой является то, что в большинстве случаев главным

является коннотативное, а не денотативное содержание. Например слова судьба

и судьбина не различаются своими денотатами, но в слове судьбина

коннотативное значение выдвинуто на первый план.

Интересной особенностью обладают коннотативные конструкции,

представляющие собой так называемые формы субъективной оценки (братец,

девка, книжка). Они очень характерны для русской речи и, напротив, редко

встречаются в речи англичанина, француза или немца. Слова, выражающие

субъективную оценку не изменяют значения исходного слова, но они несут

существенную эмоциональную информацию. Эта эмоциональная информация

зачастую бывает важнее информации понятийной, поэтому в некоторых случаях

там, где употреблена субъективно-оценочная лексика, ее замена нейтральными

словами приведет к потере всего смысла. Слова субъективной оценки с трудом

поддаются переводу, поэтому если уменьшительное слово невозможно поставить

в соответствие уменьшительному же слову другого языка, то лексика

субъективной формы в переводах просто исчезает.

Вообще же отсутствие в иностранной культуре тех или иных реалий в

большинстве случаев и приводит к непониманию русских коннотаций. Приведем

следующий пример:

«При чтении газеты иностранным студентам в фельетоне на международную

тему попалась фраза: Павел Иванович не согласился, что мертвые души -

совершенная дрянь. Стажеры неплохо владели русским языком, и каждое слово

текста было им понятным. Ради шутки мы спросили, как фамилия этого Павла

Ивановича, и этот вопрос не только поставил слушателей в тупик, но и

показался им бессмысленным: О фамилии в статье не сказано»[5].

Действительно, при буквальном прочтении из фразы нельзя извлечь сведений о

фамилии, однако у русского читателя при прочтении этой фразы возникает

множество ассоциаций, и он, конечно, знает, что имеется в виду Павел

Иванович Чичиков, главный герой «Мертвых душ» Гоголя.

Чтобы ответить на вопрос, почему происходит подобное непонимание, надо

вспомнить ту схему процесса общения людей, которая была приведена в начале.

С одной стороны, участники коммуникативного акта не равны друг другу в

плане обладания некоторой информацией - это и есть причина акта общения. С

другой стороны собеседники должны обладать некоторой общей информацией,

которая образует исходную точку для сообщения. Это та совокупность знаний,

которыми обладают все члены определенной языковой общности, и эти знания и

именуются фоновыми.

В вышеприведенном примере содержание фельетона было построено на

фоновых знаниях. Автор предполагает, что читателям хорошо известны

гоголевские герои, поэтому для усиления эффектности он передает эту

информацию иррационально.

Вся художественная литература и публицистика теряет смысл без данного

эффекта, поэтому восприятие художественного замысла автора не менее важно,

Страницы: 1, 2, 3